Изменилось не только первое лицо, у предприятия новые акционеры, и новый подход к освоению Игуменовского. О переменах Гайкова рассказала корреспонденту Вестника Золотопромышленника Екатерине Воробьевой

Вопрос:  Игуменовская история весьма противоречива. Еще в 40-е годы это месторождение служило сырьевой базой для рудника имени Белова, позже заброшенное, в наши дни его так и не смогли "довести до ума". "Геоцентру" принадлежала лицензия с 2001 года, за это время в рамках российско-китайского проекта была построена только небольшая фабрика, в наши дни — законсервирована. Сегодня преемником "Геоцентра" стала компания, схожая по звучанию, с разницей в написании лишь в одной букве — "ГеоЦентр". Можно ли говорить о том, что у проекта появилось второе дыхание?

Ответ:  Мы — новая компания с основательным подходом. За недолгий срок мы уже сумели доказать серьезность намерений.

Сегодня мы ведем два проекта геологоразведочных работ: на месторождении рудного золота Игуменовское и рудопроявления Клин, а также на россыпном месторождении бассейна ручья Игуменовский.

По россыпям, после промывочного сезона мы подготовим промежуточный отчет, а в 2017 году — отчет с подсчетом запасов. Россыпи — на 80-90% техногенные, их уже перелопачивали несколько раз: и в 40-е, и в 90-е-2000-е годы. Осталось, в основном, мелкое золото, крупное уже добыто. Мы ожидаем невысокого содержания — 0,2 грамма на тонну. Но для нас этот показатель все равно привлекательный, поскольку себестоимость добычи будет относительно низкой — нет затрат на вскрышу. Сегодня же оценки объекта разные, на основании данных прошлых лет, — от 300 кг до 1 тонны. После прохождения госэкспертизы в ТКЗ, выбора технологии извлечения и экономического анализа мы намерены начать разрабатывать россыпное месторождение.

Вопрос:  А рудные месторождения?

Ответ:  Проект ГРР по рудным объектам рассчитан на 2016-2020 годы. В этом году мы приступили к разведке на левом фланге Игуменовского месторождения, заключили договор на бурение разведочных скважин, сопровождающихся инклинометрией, с "Русской буровой компанией". Уже пробурено 2 скважины общей глубиной 340 м, ведутся работы по документированию керна и анализу проб. В 2017 году, исходя из полученной геологической информации, мы намерены сгустить сеть разведочных линий на левом борту и начать опробование правого борта Игуменовского месторождения. Рудопроявление Клин планируем изучать с 2018 года.

Параллельно ведем работу по актуализации лицензии с учетом утвержденных проектов геологоразведочных работ. После окончания ГРР и защиты проекта разработки месторождения, компания планирует обратиться в Роснедра о продлении действия лицензии на срок отработки месторождения.

Вопрос:  Каких результатов ожидаете от геологоразведочных работ? Когда рассчитываете защитить запасы?

Ответ:  Я думаю, этот год уже даст представление о месторождении. Запасы планируем защитить в конце 2019 года. Но надеемся, что получится быстрее. Возможно, мы будем делить проект на две части: Игуменовское и Клин. Клин — это пока рудопроявление. На нем провели несколько поверхностных горных выработок, досконального изучения не было. Игуменовское состоит из двух флангов и уже носит статус месторождения. Начиная с конца 40-х годов там уже добыто "подземкой" порядка 9 тонн золота. По сути, были отработаны практически все кварцевые жилы, не очень мощные, но они содержали видимое крупное золото. На них мы ставку не делаем. Изучаем маломощные жилы и рудные зоны.

Апробированные прогнозные ресурсы Игуменовского месторождения и рудопроявления Клин по оценке ЦНИИГРИ, проведенной в 2003 году, составляют 58 тонн категории Р2, запасы с учетом забалансовых — 6,2 тонны. Но это те запасы, которые были разведаны еще в советское время. Однако, по современной оценке специалистов компании, с учетом полученных данных и изучения месторождений-аналогов (Павлик, Родионовское), составляющих единую рудную зону, запасы Игуменовского могут составить до 100 тонн. Мы — первые, кто начал методично изучать этот лицензионный участок с учетом данного типа оруденения и смотрим на проект достаточно оптимистично.

Вопрос:  Сколько вы рассчитываете вложить в ГРР? Сколько денег понадобится на строительство ГОКа? Кто инвестор проекта?

Ответ:  По плану, инвестиции на проведение ГРР составляют 550 млн рублей, в том числе на 2016 год — 85 млн рублей. Говорить о сумме инвестиций в строительство ГОКа еще рано, мощность фабрики, а, следовательно, и затраты на нее, будут определены после постановки запасов рудного золота на баланс.

Старый "Геоцентр" осенью завершит процедуру банкротства. После чего акционеры вступят в свои законные права, и тогда уже можно будет раскрывать инвесторов. Могу сказать, что это российская компания, но для нее, как и для меня, это первый практический проект в недропользовании.

Вопрос:  Тяжело ли Вам далось решение о переходе на работу из Москвы в Магадан? Вы восприняли переезд на Колыму, как ссылку или новые горизонты?

Ответ:  Я, действительно, никогда не думала, что буду работать на Дальнем Востоке. Магадан для меня был белым пятном на карте. Сначала меня пригласили проконсультировать, затем я увлеклась проектом. Теперь работа очень нравится, и привыкла я к Магадану, сроднилась с ним.

Москва — прекрасный и любимый город, но я родилась и выросла в Сибири, и в Москве мне остро не хватает природы. Охотское море не устает меня радовать. Очень суровое море, но красивое и щедрое! Рыбалка — мое любимое хобби! А в Охотском море всегда можно что-то поймать, даже с берега. Камбала, минтай, треска ловятся просто на крючок. И на вкус это не тот замороженный минтай, который продается в наших магазинах — совершенно другая рыба!

На первом этапе было сложно с наследием "Геоцентра", ведь компания была приобретена с долгами и с определенной репутацией. Я оглядываюсь на эти несколько прошедших месяцев, и понимаю, что мы сделали очень много. Боролись с недобросовестными исполнителями. Создавали коллектив с самого начала. Сегодня на предприятии работает команда единомышленников, это тоже много значит, — в общей сложности, вместе с подрядчиками — порядка 60 человек.

В этом году выполнили большую работу по восстановлению нашей базы рядом с заброшенным поселком бывшего рудника имени Белова. Сделали ремонт дорог, системы отопления. Сегодня у нас достаточно комфортно. Приезжайте, покажу!

Вопрос:  Не надоедает жить постоянно в маленьком поселке? Не скучаете долгими вечерами? Или стараетесь разнообразить график: неделю на Колыме, неделю в Москве?

Ответ:  Когда ехала, думала, что я буду делать вечерами, как же не заскучать? А сейчас понимаю, что мои сутки заполнены так, что не до скуки. Я четыре дня в городе, на три дня, как правило, уезжаю на участок. На участке вскакиваешь с раннего утра, в 08:00 — уже разгар рабочего дня, ходишь много пешком, там не получается вообще долгих вечеров. Да и в Магадане не очень-то получается: акционеры — в Москве, и вечерами мы, чаще всего, проводим совещания.

Вопрос:  Как семья переживает разлуку? Как вообще муж Вас отпустил? (муж Ольги Юрьевны — Владимир Александрович Назарьев — опытный геолог, с 2002 по 2004 год возглавлял Главное управление природных ресурсов по Иркутской области, в 2004-2011 годах — Иркутскнедра).

Ответ:  Владимир Александрович с пониманием отнесся, знает, что я — не домашняя женщина. Мне нужно постоянное движение, если движения нет, я начинаю его искать. А в Москве больше суеты, чем движения.

Все привыкли, что мама работает. У меня частые командировки, так что семью без внимания не оставляю. Папа у нас занимается детьми, школой. Старший — ему 25, юрист в золотодобывающей компании — помогает. Младшему — 12, ходит в шестой класс. Нормально они без меня справляются, мужики же.

Вопрос:  А как мужской коллектив "ГеоЦентра" отнесся к новому генеральному директору, ведь женщина, руководитель золотодобывающей компании, — скорее нонсенс? У Вас есть женские методы руководства? Больше пряника, чем кнута, например?

Ответ:  Ну, нет. Надо их чередовать. Слишком много пряников — будут болеть зубы. Если я себе выбрала мужскую профессию, куда деваться? Да и нет у меня такого подхода: пряник-кнут. Я стараюсь быть очень откровенной, открытой, объяснять мотивы своих поступков. И конечно, четко представляю последствия своих решений.

Женщины — не такая уж и редкость в геологии. В Бодайбо, например, женщины — главные геологи некоторых крупных компаний.

Мне комфортно работать в мужском коллективе, у нас хорошие отношения. Я не стесняюсь признавать, что чего-то не знаю. Сложные ситуации, безусловно, бывают. В структуре нашей компании есть геолого-маркшейдерская служба, служба технического директора. Все решения принимаются с точки зрения геологической целесообразности и экономической эффективности. Обсуждаю с коллективом, прошу совета у специалистов, иногда просто делаю паузу на день-два, и решение приходит. Все способы хороши. Часто спрашиваю мнение мужа, как признанного авторитета в вопросах золотодобычи. Звоню иркутским, московским коллегам. Советуюсь с местными специалистами. В любом случае — решения принимаю максимально взвешенные.

Вопрос:  Образно говоря, после длительной работы в правительстве Иркутской области, в Иркутскнедрах сейчас Вы оказались на другой стороне баррикад, какие ощущения? Помогает ли опыт работы в исполнительной власти, в контрольно-разрешительных органах? Как складываются отношения с местными госорганами?

Ответ:  Хорошо складываются. Приехав в Магадан, я к каждому зашла, со всеми познакомилась, рассказала, что мы — новая компания, у нас новый взгляд, мы хотим работать, начали вкладывать деньги. От нас, в общем-то, этого и ждали. А теперь видят, что мы работаем, о результатах докладываем. Я понимаю, что многое лучше сделать заранее, чем потом бегать и решать.

Опыт работы в органах государственной власти очень помогает. Мне проще готовить запросы или отчеты, понятны требования, установленные государством и предъявляемые к недропользователям, — правила создаются не для того, чтобы ограничить некую свободу, они все обоснованы. Когда нет внутреннего сопротивления следовать правилам, то и диалог проще строить. Например, мы сейчас подаем документы на актуализацию, и у меня есть полное представление, какие документы собрать, какие доводы привести в диалоге с руководителями ведомств.

В Магадане, может быть, требования не такие строгие, как, например, в Бодайбо. Но школа у меня, в любом случае, иркутская, а коллектив ИТРовцев — частично из Сибири. У нас есть понимание, как правильно работать, и мы делаем все так, как привыкли: слажено, четко и хорошо.

СПРАВОЧНО:

Ольга Юрьевна Гайкова родилась в 1967 году в Иркутской области.

Окончила геологический факультет Иркутского государственного университета и юридический факультет Байкальского университета экономики и права.

С 1990 года работала в Бодайбинской геологической экспедиции, затем — в отделе горнодобывающей промышленности мэрии Бодайбинского района; с 1996 — в департаменте по недрам администрации Иркутской области.

В 2007 году возглавила департамент охраны окружающей среды и недропользования администрации Иркутской области. В мае 2009 года была назначена министром природных ресурсов и экологии Иркутской области.

С 2011 по 2014 год — руководила Управлением Роснедра по Иркутской области. После — работала экспертом по вопросам недропользования, сотрудничая с различными компаниями.

Иркутск — Магадан