О коронавирусе и долгожданных сделках M&A, о русском медведе в прогнозах цен и производстве золота рассказал в интервью Вестнику Золотопромышленника председатель Союза золотопромышленников России Сергей Кашуба.

- Сергей Григорьевич, вы опубликовали данные по производству золота в России в первой половине текущего года, и незначительно, всего на 5 тонн, повышаете ваш весенний сдержанный прогноз по общему производству золота до 370 тонн. При этом, за шесть месяцев (по вашим данным) рост добычи составил более 5-ти процентов, какую динамику ожидать от второго полугодия?
- Да, итоги первого полугодия говорят о существенном росте добычи золота в стране. Компании спешат воспользоваться высокой ценой на золото, но как долго это будет продолжаться мне сложно сказать.

В период высоких цен рачительный хозяин серьезно думает не только о расширении производства, но и о продлении жизни своей золотодобывающей компании. Поэтому в нынешний период дальновидно вести активную геологоразведку, и при этом "подъедать" бедную руду, даже снижая объемы производства. Выручка то все равно высокая останется. Вот почему я не исключаю, что темпы роста добычи золота во втором полугодии могут слегка снизится.

Что касается корректировки нашего прогноза на 2020 год, то он стал более оптимистичным: общее производство золота мы прогнозируем 370 тонн, в том числе, объем производства золота из минерального сырья (добычное, попутное, и в концентратах) может составить примерно 335 тонн, из этого объема 290,5 тонны — добычное золото, попутное скорее всего останется на уровне прошлого года — 18 тонн, а производство в концентратах увеличится до 26,5 тонны. Производство золота из вторичного сырья скорее всего сократится до 35 тонн.

- Как-то вы говорили, что 2018 год был пиковым в производстве концентратов из упорных руд, которые не дошли до аффинажа в России, и ушли на экспорт. Какая ситуация сейчас?
- У нас в прошлом году резко увеличилось производство золота из упорных золотосодержащих концентратов — на 46%, это в сравнении с 2018 годом. А в первом полугодии этого — рост производства концентратов небольшой, всего 1%, но рост продолжается, и этому есть причины — у нас большая минерально-сырьевая база по части упорных руд.

Ввод в строй автоклавного комплекса компанией Petropavlovsk и расширение Амурского ГМК компанией Polymetal привели к тому, что теперь значительная часть упорных золотосодержащих концентратов перерабатывается у них с последующим аффинажем на российских заводах. В 2019 году было порядка 40% всех произведенных концентратов реализовано на внутреннем рынке, и с каждым годом эта доля будет увеличиваться.

- Вы уже сказали, что сейчас рулит добычей высокая мировая цена на золото. Какие ваши ожидания по цене в текущем году, и какой прогноз, например, на 5 лет?
- У нас в золотодобывающей отрасли принято считать, что периоды высокой цены на золото исторически держатся в течение 5-7 лет. Исключение составил лишь так называемый десятилетний супер-цикл 2001-2011 годов.

Если анализировать текущий цикл цены на золото, то на графике последних 10-ти лет видно, что золото устойчиво перешло в рост с августа 2018-го или даже с осени 2017 года, — как считать. Абсолютно очевидно, что цикл роста уже частично пройден, и не важно с какого года вести отсчёт — два это или три года. Поэтому, если мы находимся сейчас в таком же 8-10-летнем супер-цикле, то можно ожидать, что высокая цена продержится ещё 5-7 лет. Если же супер-цикл не повторяется, и мы сейчас находимся в традиционном 5-7-летнем цикле, то с учетом пройденных 2-3 лет, нам остается максимум 3-4 года высоких цен.

Если посмотреть на 10-летний график предыдущего супер-цикла (2001-2011), то начался он с 500-700 долларов за унцию и закончился в 2011 году на рекордном уровне в 1911 долларов за унцию.

В нынешней ситуации повышательный тренд начался с 1000-1050 долларов за унцию, и поэтому цена в 1900-2000 долларов не является максимальной и окончательной.

Полагаю, что 2020 год закончится со средней ценой в районе 1870-1900 долларов за унцию, а в 2021-2022 годах средняя цена золота может составить 1950-2000 долларов за унцию, и потом постепенно пойти на спад до 1850-1900 долларов в 2023 году, а затем уйти на 1800 долларов в 2024 году и вернется к 1600 долларам в 2025 году.

- То есть сегодня вы видите стабильный бычий тренд?
- Пока именно так. Союз золотопромышленников ежегодно выпускает весьма ограниченным тиражом аналитический обзор итогов работы российской отрасли по добыче и производству драгоценных металлов: "Золото России", который мы распространяем среди участников Союза золотопромышленников и направляем в различные государственные органы. Так в этом году на обложку нашего обзора мы специально поместили изображение быка, стоящего на слитках золота, как символ бычьего тренда. Надеюсь, что медвежий тренд придет еще не скоро. Пусть русский медведь еще поспит.

- Можно ли говорить, что на фоне высокой цены на золото, вырос и интерес инвесторов к золотодобывающей отрасли в России?
- Несомненно, рост цены, начавшийся в предыдущие годы и закрепившийся в августе 2020 года на рекордном уровне, уже привел в отрасль много новых игроков из числа непрофильных инвесторов, что стало взрывом на рынке М&А (слияние и поглощение) в отечественной золотодобыче. Высокую активность в сделках, естественно, проявляют и старые игроки, то есть сами золотодобывающие компании. Это реальность и это тренд.

- Да, вы уже лет десять регулярно и много говорите, что Россию ждёт бум сделок М&А, и вот теперь они пошли, это уже тренд?
- Да, появились разные тренды. В отношении одного из них у меня складывается ощущение дежавю. Я говорю о периоде 2007 года, когда на рынок пришла пара крупных игроков, разогретых высокой ценой. Нынешняя ситуация мне напоминает то время. Игроки новые, а ведут себя по-старому — агрессивно покупают месторождения и компании, ломают устоявшиеся мультипликаторы, без разбора покупая нерентабельные проекты. А отдельные старые игроки, подчас подсовывают им хорошо упакованный неликвид, не говоря уже про совсем откровенно левые проекты.

Хочу назвать самые показательные, на мой взгляд, сделки текущего года:

● Первая. В январе компания Kupol Ventures Ltd ("дочка" канадской Kinross Gold Corp) закрыла сделку по приобретению у компании N-Mining Ltd 100% долей ООО "Третья ГГК", которой принадлежала лицензия на золоторудное месторождение Чульбаткан в Хабаровском крае. Выявленные ресурсы 3,91 млн унций золота. Сумма сделки — 283 млн долларов.

Сделка уникальна тем, что заключена она с юниорной компанией, что говорит о возможности монетизации российским юниором своих затрат и усилий со значительным апсайдом по цене. Сделка весьма грамотно структурирована — кроме денежных средств, за актив были предложены акции и роялти. Эта сделка показывает, что крупная канадская компания, несмотря на санкционные ограничения, увеличивает свое традиционное присутствие в России, что означает, что она уверена в ведении у нас бизнеса.

● Вторая. В феврале компания АО "Южуралзолото ГК" (ЮГК), принадлежащая Константину Струкову, выкупила долю бизнесмена Романа Троценко в Petropavlovsk Plc (22,37% голосующих акций, а также облигации, конвертируемые в 5,97% акций). Сделка оценивается примерно в 170 млн долларов за акции, и порядка 28 млн долларов за облигации. После конвертации бондов доля ЮГК в компании Petropavlovsk увеличилась и стала более 28%.

Эта сделка указывает на активность профильных инвесторов в отрасли. Перспективность этих инвестиций определяется наличием у Petropavlovsk технологий по переработке упорных руд, которые распространены в России, что в свою очередь является стратегически важным для ЮГК.

● Третья. Polymetal в мае текущего года подписал соглашение с компанией North Kaluga Mining Ltd о продаже месторождения Северная Калуга в Свердловской области за 13,5 млн долларов наличными и погашением долга, а также 5% роялти. Суммарное вознаграждение за сделку — порядка 27 млн долларов.

Одновременно Polymetal продал 100% долей в ООО "Золото Ирбычана", объединяющего несколько месторождений в Магаданской области на общую сумму в 800 млн рублей (10 млн долларов) и 1% роялти.

Как мы видим, Polymetal последовательно продает активы, перестающие приносить прежнюю прибыль или на которых упала добыча, с целью аккумуляции денежных средств на свои целевые программы.

● Четвертая сделка. В июне АО "Чукотская ГГК" (также "дочка" Kinross Gold) за 15 млн долларов приобрела у британской компании Highland Gold Mining 100% ООО "Северо-восточная ГГК", владеющей лицензией на освоение Кайэнмываамской площади в Анадырском районе в Чукотском АО.

Highland Gold отказалась от актива из-за его удаленности от своего основного чукотского месторождения Кекура. Сделка интересна тем, что Highland Gold помимо денег получит еще 2% роялти на добытое там золото.

● Пятая. В июле компания Nakilep Overseas, принадлежащая Роману Троценко, завершила приобретение у Симана Поваренкина, акционера компании Geiser Asset Holdings Ltd, всех акций компании GeoProMining Investment Ltd ("ГеоПроМайнинг"). Сделка оценивается примерно в 176 млн долларов. Таким образом, в совокупности с акциями, которые уже были у Троценко, его доля в GeoProMining теперь составляет 98,51% голосующих акций.

Эта сделка указывает на активность непрофильных инвесторов в отрасли. Её перспективность определяется наличием у GeoProMining технологий по переработке упорных руд, которых, как мы говорили — много в России.

● Шестая. В августе компания Fortiana Holdings, принадлежащая Владиславу Свиблову, подала заявку в ФАС для одобрения увеличения её доли до 40,06% в Highland Gold Mining. Исходя из финансовых условий сделки, ее общая сумма составит примерно 567,66 млн долларов. Завершить выкуп предполагается до конца 2020 года. Эта сделка тоже отражает активность непрофильных инвесторов.

● Седьмая сделка. В сентябре, буквально на днях, шведская компания Kopy Goldfields закрыла сделку по приобретению 100% ООО "Амур Золото". Стоимость объединенной компании оценивается в 119 млн долларов. Kopy Goldfields владеет лицензиями на геологоразведку и добычу драгоценных металлов в Иркутской и Амурской областях. "Амур Золото" разрабатывает золоторудные месторождения Красивое и Перевальное, а также россыпные участки Буор и Удачный в Аяно-Майском районе Хабаровского края.

В результате, структуры бизнесмена Мусы Бажаева получили почти 88% акций в объединенной компании Kopy Goldfields АB, которая продолжит торговаться на фондовой площадке First North в Стокгольме. Эта сделка уникальна техникой обратного поглощения и указывает на долгосрочные интересы обеих компаний в золотодобывающей отрасли.

- Давайте на этом остановимся, для того, чтобы увидеть картину, думаю, этого достаточно. Какой итог?
- Пять из этих семи сделок заключены на сумму от 120 млн до 570 млн долларов. И две — от 15 млн до 37 млн долларов. Сделки становятся всё более системно структурированы, а некоторые просто уникальны для российского рынка.

Подводя итог, можно отметить, что с начала 2020 года мы наблюдаем не только закрытие, или анонсирование новых сделок, но и завершение сделок, которые замышлялись и начинались еще в 2019 году. Все сделки в основном заключались с участием известных иностранных компаний, активность которых на российском рынке всегда была высокой.

- Что самое главное, чтобы сделка была успешной?
- Я бы выделил два наиболее значимых фактора. Это адекватность продавца и покупателя в отношении цены актива. Если они в этом вопросе находятся в разных измерениях, то сделки не будет. Будет процесс, в котором заработают эксперты и консультанты, но собственно сделки не будет.

Если же согласие в цене достигнуто, то второй фактор, — это добросовестное отношение к базовым договоренностям. Ибо бывают случаи, что обе стороны чем угодно клянутся и что угодно дают на отсечение, и про свой публичный статус не забудут несколько раз упомянуть, а по факту потом нарушают всё и вся.

- Тем не менее, сделки идут. Как долго это может продолжаться, и как много еще будет сделок M&A в российской золотодобывающей отрасли?
- Сейчас инвесторы продолжают оценивать возможности для новых сделок. Пока будет сохраняться высокая цена на золото — сделки будут продолжаться. Я думаю, процесс будет продолжаться еще полтора-два года.

Не исключаю, что сделки с литерой "А" (Acquisition — поглощение) дополнятся и сделками с литерой "М" (Merger — слияние), когда появится пара консолидаторов из числа средних по размеру компаний, и слияния будут проходить без уплаты премий, то есть именно для получения эффекта масштаба от укрупнения объединенной компании.

- Как вы прокомментируете то, что сейчас происходит в компании Petropavlovsk? Ведь наверняка изначально цель была именно получить эффект от укрупнения?
- Я не знаю, о чем изначально договаривались Павел Алексеевич и Константин Иванович. Но абсолютно ясно, что сейчас ни о каком укрупнении говорить не приходится, даже если оно и обсуждалось, в чем я сильно сомневаюсь. С Масловским я познакомился 25 лет назад, Струкова знаю уже лет 20. Обе компании ("Покровский рудник" и ЮГК) входят в Союз золотопромышленников, — я по определению не могу быть на чьей-то стороне. Поэтому искренне желаю только одного — скорейшего разрешения данной ситуации.

- А как вы думаете, почему она возникла?
- Про эту конкретную ситуацию обе стороны так много уже сказали в своих интервью и комментариях, что нет смысла их обсуждать. У каждого своя правда. Я уже говорил о своем видении условий заключения успешных сделок. Но у каждой сделки после ее завершения есть продолжение. Оно как правило, бывает двух типов, в зависимости от покупаемой доли в компании.

В случае полного приобретения продолжением может быть, давайте это аккуратно назовем, — выявление "новых фактов", которые не были замечены покупателем в ходе проверки компании (due diligence), и которые всплыли после детального ознакомления с активами. В этом случае в договоре купли-продажи изначально предусмотрены целые разделы заверений, гарантий, штрафов и неустоек, а также порядок и сроки разрешения таких ситуаций в заранее оговоренных судах.

В случае покупки только доли, а не всего предприятия, продолжением сделки помимо обнаружения вышеназванных проблем может стать возникновение акционерных, управленческих и межличностных конфликтов. Причина таких конфликтов состоит в том, что стороны не слышат друг друга еще в момент обсуждения сделки, когда каждый понимает вербальные договоренности по-своему.

В момент подписания договора купли-продажи, когда наличие возможного конфликта становится очевидным, возникает русское "авось" или "стерпится-слюбится". Но чудес то не бывает. Нельзя все акции продать и при этом акционером остаться. Нельзя, оставшись миноритарием, управлять компанией как и прежде. Поэтому все сделки с частичной продажей изначально несут в себе вероятность различных конфликтов.

- И что делать, как их тогда решать?
- Исключительно в правовом поле. Основой решения должно быть мнение большинства акционеров. Если решения приняты акционерами по закону, с соблюдением корпоративных процедур, то кому бы это не нравились, но это и есть правовое поле.

Административный ресурс, давление, слив компромата, силовые акции, взаимные обвинения, апелляция к трудовому коллективу, переход на личности, встраивание в конфликт третьей силы — это все путь в никуда. Это лишь затуманивает суть конфликта, вокруг которого "греются" заказные СМИ, разного рода решалы и посредники. Выход один — возвращаться в правовое поле. Вспоминать то, за что, и как голосовали акционеры на последнем собрании и выполнять решения большинства. Иначе анархия.

- Пока вроде анархии нет, Petropavlosk отчитался ростом производства в первом полугодии.
- Это заслуга коллектива, — на фоне конфликта продолжать трудится с высокой отдачей — это дорогого стоит.

Любой конфликт всегда заканчивается. Надеюсь, что ситуация в компании в конечном итоге будет урегулирована, и не скажется на её производственных показателях, которые Союз золотопромышленников закладывает в качестве оного из драйверов роста производства золота в стране во втором полугодии.

- После недавних экологических катастроф: прорыва дамбы на реке Сейба в Красноярском крае, где погибли люди в прошлом году, этой весной у "Норникеля" дизтопливо затопило половину Таймыра, — государственные чиновники стали больше заботиться о природе. В Кузбассе губернатор Цивилев предложил запретить выдачу лицензий на разведку и добычу россыпного золота, вице-премьер Чернышенко недавно выступил с аналогичной инициативой. Насколько они правы, и как вы к этому относитесь?
- Сегодня действующее законодательство содержит значительное количество норм, направленных на разумное природопользование, применение минимально вредных для природы способов добычи полезных ископаемых, требования к рекультивации нарушенных участков. Нарушитель несет ответственность, а законопослушный недропользователь — продолжает работу. Может какие-то нормы законодательства не в полной мере работают, либо надзорная функция недостаточна. В каждом конкретном случае нужен глубокий и профессиональный анализ.

Мы недавно в рамках комитета по драгметаллам при ТПП РФ обсуждали добычу из россыпей и предположили, что при обеспечении надлежащего исполнения всех действующих требований законодательства в районах, где обоснованные затраты на соответствующие экологические мероприятия, экологические платежи и восстановление территорий будут значительны, россыпная золотодобыча будет нерентабельной и постепенно прекратится сама собой.

При добыче рудного золота также имеется антропогенное воздействие на природу. Но золоторудные компании осуществляют добычу в соответствии с техническим проектом, в котором есть отдельный раздел по оценке воздействия на окружающую среду (ОВОС). Без детальной проработки данного раздела ЦКР-ТПИ Роснедра и Главгосэкспертиза не дадут разрешения на добычу. Процесс ОВОС сопровождается как общественными слушаниями, так и экспертной оценкой общественных организаций. И кстати, сейчас многие россыпные предприятия переходят на рудную добычу, это тоже наметившийся тренд.

Касательно инициатив Чернышенко, то тут речь идет о необходимости установления ограничений на предоставление лицензий на право пользования недрами, а также земельных участков в границах территории создаваемого на Камчатке парка "Три вулкана". То есть создается природный парк, в нем необходимо вести какие-то ограничения для недропользователей. Принимается решение их проработать. По-другому и быть не может. Пресса же выхватила одну строчку.

- А выступления экологов в защиту природы Камчатки?
- Эти выступления были направлены больше не в защиту природы, а против конкретных предприятий. По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление. Взять, к примеру, Trans-Siberian Gold (операционная компания АО "Тревожное зарево"), разрабатывающую Асачинское месторождение на Камчатке — компания внедряет метод обратной закладки породы и технологию вторичной переработки хвостов. Предприятие разрабатывает золоторудное месторождение подземным способом, при соблюдении всех современных проектных требований и технологий, а попало под критику "экспертов и экологов", защищающих реку Асача от россыпной золотодобычи. Журналист даже не разобрался, — кто, где, и как работает.

Аналогичная история и с ОАО "Сибирский горно-металлургический альянс" (СиГМА) на Озерновском месторождении. Такие экологи и СМИ, от незнания специфики отрасли используют искаженные факты, и их нападки наносят удар, как по самим золотодобытчикам, так и по экономике территорий.

- Давайте теперь поговорим про коронавирус, как вы оцениваете его влияние на добычу золота в стране в 2020 году?
- В первом квартале влияние было незначительным, а во втором — некоторые компании его прочувствовали очень сильно. Но, несмотря на то, что кому-то пришлось приостановить горные работы в этот период, в целом на планы добычи золота это не сильно повлияло, так как все в основном работают с опережением своих планов.

Почти все крупные компании финансово помогали в профилактике эпидемии и обеспечении социальной поддержки в регионах своего присутствия. В результате их своевременного реагирования на потребности регионов в борьбе с пандемией удалось предотвратить или своевременно купировать вспышки коронавируса на объектах золотодобычи.

Между тем, введение режима карантина стало своего рода стресс-тестом для отрасли и привело к новым выводам. Так, решение о повышении удельного веса расходов на здравоохранение на предприятиях, введение карантинных мер и медосмотров на постоянной и более серьезной основе, стали всё шире применяться в компаниях золотодобывающей отрасли.

Сложно говорить о конечном влиянии пандемии на отрасль. Пока же Союз золотопромышленников считает, что влияние фактора короновируса на добычу золота в России носит умеренный характер и, возможно, только уменьшит динамику роста российской золотодобычи, но точно не приведет к её падению.

Сергей Падалко
Вестник Золотопромышленника